Нечаянная ошибка
Увидев у Нечаевых Федора, она, непроизвольно поморщилась. Рудаков был неприятен ей своей самоуверенностью и мужской красотой, которая вызывала у нее необъяснимую антипатию. Ее отношение к нему диктовали и его стабильные победы на любовном фронте, что по ее мнению, было ничем иным, как обычной мужской распущенностью.
Лично она, жила с мужем душа в душу и была уверена в нем на двести процентов. Эта уверенность основывалась на его внешней неприглядности.
Боясь признаться в этом себе, она возможно ненавидела Федора именно потому, что он плакатный красавец, а она, живет с мужчиной, внешность которого ничем не примечательна.
Однажды, когда они также гуляли вместе на дне рождения одного сотрудника, Рудаков намекнул ей, что не против того, чтобы наладить с ней, более теплые и сердечные отношения.
Ах, как вспыхнула оскорбленная его словами Марина Николаевна!
— Да, как Вы смеете, делать мне столь неприличные намеки?! В отличие от Вас, я честная женщина и никогда в жизни не унижусь, изменяя мужу!
Рудаков молча и печально смотрел в ее разгневанные глаза. Марине Николаевне стало даже немного неудобно, потому что она знала о личной трагедии Федора Максимовича, потерявшего в автомобильной катастрофе всю семью и выживший сам лишь благодаря чуду. Она втайне уважала его, за железную выдержку. Перенеся такое страшное горе, он начал было пить, но быстро образумился и вскоре стал прежним внешне самоуверенным и слегка насмешливым Рудаковым. В пылу обиды, она запамятовала, что ему просто не кому было изменять.
Новогодний вечер проходил, как обычно. Поначалу пили за уходящий старый год, за успехи и достижения в нем, вслед за тем, за наступающий новый 2004-й, затем подняли новогодний тост, выпили за все лучшее, что он сулит, потом выпивали еще несколько раз, бог знает еще за что. В итоге, ее Илья Сергеевич накачался так, что Марине Николаевне пришлось вести его в спальню и она поняла, что сегодня уже не вернется домой. К двум часам, гости постепенно разъехались по домам. У Нечаевых остались лишь Максимовы, и Рудаков.
Олег Викторович отвел им соседние комнаты, что вызвало в Марине Николаевне новую вспышку внутреннего недовольства. Она, даже подумала, что им следует отправиться домой, тем более, что, ее Илья Сергеевич начал подавать некие признаки жизни. Она опасалась, что по своему обыкновению, как это бывает когда он пьян, он начнет приставать к ней и не считаясь с ее нежеланием, овладеет ею в чужой комнате. Находящийся за тонкой перегородкой Рудаков, наверняка услышит, как муж сношает ее и ей потом будет очень стыдно перед ним и она еще сильнее будет злиться на него. Она и без того была сердита на него за его выдержку и умение выпивать много и в отличие от ее слабака мужа, крепко держаться на ногах, словно он и не пил вовсе. В этот вечер, он даже не посмотрел в ее сторону, что внутренне оскорбило ее. Неужели, она чем-то хуже тех женщин, с которыми он общался и танцевал весь вечер?
Не желая, ложиться сейчас с мужем, чтобы избежать близости с ним, она долго сидела в ванне, чувствуя, как из нее выходят последние следы опьянения. Все же, сегодня, она немного не рассчитала и слегка выпила лишнее. Или на нее так повлияло раздражающее присутствие Рудакова?
Причем здесь Рудаков? Ох, этот Рудаков! Ну почему ее так оскорбило его невнимание к ней? И, вообще, отчего она постоянно дуется на него? Нет, лучше не думать об этом. Все равно ведь от себя не скроешь, что он давно нравится ей, и эта неприязнь ее защитная маска, чтобы кто-то из сослуживиц не подумал, что она тайно мечтает о нем. Господи, как он, мне надоел!
Быстро обтерев себя махровым полотенцем, она накинула прямо на голое тело новый подаренный хозяйкой махровый халат и чувствуя себя немного возбужденной, пошла к мужу, решив, что сегодня она может позволить ему разок полюбить ее.
Открыв дверь, она вытянула руки и пройдя наугад к кровати, сняла халат и подняв одеяло, скользнула в теплую постель. Там ее встретили крепкие и неожиданно нежные объятия мужа. Отвечая на его пылкий, словно вернулась их юность, поцелуй, она покладисто позволила ему опрокинуть себя на спину и ощутив твердое, нетерпеливое вторжение члена, задохнулась от наплыва желания.
Ах! Боже! Ах! Господи! Какой он страстный! Закинув руки на его шею, она почувствовала внезапную панику. Волосы на его голове, не могли быть волосами ее Ильи. Эти волосы плотные и кудрявые… Господи боже! Это волосы Рудакова! Ее сейчас пылко любил Рудаков!
— Пустите! Это… — Это, допущенная мной, ужасная ошибка! Я, перепутала двери, а Вы беззастенчиво воспользовались этим! – в смущении шептала она, раскачиваясь под ним с разваленными в стороны коленями.
О, как он любит ее! Каждый удар его члена откликался ослепительной вспышкой в ее мозгу. Она едва сдерживала себя, чтобы не застонать, не закричать от блаженства.
— Пусти…
Его жесткие губы, плотно запечатали ее жалобно шепчущий рот. Задыхаясь от поцелуя и страсти, она не замечала, что отвечает, пылко подмахивая ему.
— Молчите! Я все равно не отпущу Вас. Слишком долго я ждал этого мгновения и слишком сладко мне с Вами сейчас! – Жарко шептал он, с силой вгоняя в нее член.
— Я… — Я сейчас закричу. Закройте мне рот! – попросила задыхаясь она, с трудом сдерживая крик блаженства.
Он понял ее и в один миг закрыл ей рот жарким поцелуем.
Она крадучись ушла от него наутро, ужасно страшась, что муж пробудился а ее все еще нет рядом с ним. В ее кармане чуть слышно позванивали запасные ключи от квартиры Рудакова, которыми она обязательно воспользуется. Упав рядом со спящим мужем, она мгновенно уснула. За окном, начинался Новый 2004-й год.