Бег в никуда (Глава 1)

Палачи, расположились по обеим сторонам от каждого виновника и, ободренные кивком Цезаря, принялись наносить хлесткие удары, ременными плетьми по беззащитным задницам. Помещение немедленно наполнилось истошными криками истязаемых юношей и девушек. Не имея возможности защититься, они начали вилять задницами, падать на колени, словом старались сделать все, чтобы смягчить боль от ударов.  

ГЛАВА 1.

Раннее, по южному горячее солнце, ярко освещало Колизей. Собравшиеся зрители, напряженно ждали появления Цезаря. Цезарь не спешил. Напряжение толпы, ожидавшей очередного развлечения усиливалось. Наконец, фанфары известили о его появлении. Народ поднялся и, в момент появления его тщедушной фигуры, окрестные равнины содрогнулись от громогласного приветствия:
— Аве Цезарь!
Он, как и обычно, не обратив на приветствие толпы никакого внимания, прошествовал к стоящему на некотором возвышении трону и, не спеша, опустился на него. Вслед за ним, стали рассаживаться зрители. Цезарь скучал. Предстоящее зрелище, вряд ли было способно, возбудить его стареющую кровь. Но, все же, он надеялся. Народ, рассевшись, затих. Тысячи глаз, снова были обращены на цезаря, ожидая сигнала начать состязания. Ничего, пусть подождут, пусть будут довольны тем, что видят Цезаря. Не каждый день видишь перед собой живого бога. Жестом, подозвав раба, Цезарь взял из его рук кубок с вином. Не торопясь, отхлебнул. Вино ему понравилось. Он осушил кубок и, новым жестом приказал рабу, наполнить его вновь. Раб немедленно, исполнил его желание. Цезарь еще раз обвел взглядом собравшуюся толпу и, взмахом руки, приказал начинать. В ту же секунду, над Колизеем, грянули фанфары. Представление начиналось…
На арене появились гладиаторы. Солнце отражалось миллионами лучиков, в их начищенных доспехах. Цезарь не обращал никакого внимания на разворачивающееся, в его честь, действо. В своих мыслях, он унесся к следующим за боями скачкам. Он представлял себе, как его тетриппа, приходит к финишу первой, как ревет от восторга толпа и, как рвут на себе волосы от досады, соперники. Рев восхищения толпы, от происходящего сейчас на сцене, гармонично вплетался в фантазии Цезаря. Выпитое вино и предвкушение предстоящего триумфа, сделали свое дело. Настроение Цезаря заметно улучшилось и он, несколько раз, благосклонно взглянул на арену. Надолго, однако, его внимание не задержалось на кровавом зрелище. Временами, Цезарю приходило в голову остановить бои гладиаторов и перейти к скачкам. Но, всякий раз, он удерживался от этого.
Наконец, бои закончились и на арене, наступило затишье. Пока убирали арену и приводили в порядок беговые дорожки, цезарь успел осушить еще один кубок вина. В момент появления упряжек, Цезарь отвлекся, лаская любимую собаку, но многоголосый рев толпы, привлек его внимание. На стартовой полосе расположилось не менее двадцати колесниц, блестящих на солнце золотом дорогой упряжи и отделки. Колесница цезаря, как и подобает, стояла первой. Цезарь с удовольствием оглядел ее и залюбовался. Конечно, она выделялась среди всех и красотой отделки и статью. Справедливости ради, стоит заметить, что колесницы были не совсем обычные, хотя впрочем, от обычных их отличало только то, что вместо лошадей, в каждую из них, была впряжена четверка обнаженных девушек. Однако это ничуть не портило картину. Скорее наоборот. Это придавало неповторимый блеск и остроту.
Длинные волосы девушек в упряжке Цезаря были окрашены в ярко красный, с золотым оттенком, цвет, что делало колесницу, еще более привлекательной. К тому же, красный цвет хорошо сочетался с медью загорелых тел. Цезарь, не на долго, залюбовался колесницей, но затем, опомнившись, подал сигнал.
Толпа мгновенно затихла и, гулкий удар гонга, возвестил начало скачки.
Колесницы, легко покатившись, одна за другой, плавно набирали скорость. Немедленно защелкали бичи и послышались гортанные выкрики возниц. Несмотря на поднявшуюся пыль, Цезарь хорошо видел свою колесницу, благодаря яркой окраске волос. Он отметил для себя, что его конюший, довольно расторопный малый и хорошо понимает своего господина, и что после скачки следует его, как следует наградить.
Колесница цезаря двигалась в середине, не вырываясь вперед, но и не отставая, сберегая силы для финишного броска.
Новый удар гонга, сообщил о прохождении первой половины дистанции и в туже секунду, раздались новые выкрики возниц и новый всплеск щелкающих ударов бичей. Гонка вступала в свою завершающую стадию. Рев толпы, заглушал даже надсадные крики возниц. Не выдержав напряжения, Цезарь тоже поднялся со своего места и, напрягая глаза, старался, в едином пылевом облаке, разглядеть свою колесницу. Его колесница, уверенно обходя соперников, одной из первых приближалась к последней четверти. И тут произошло непоправимое, видимо, не сумев разъехаться на повороте, несколько колесниц сшиблись, подняв новое пылевое облако. Несмотря на непрекращающийся рев толпы, Цезарь слышал, как трещат, ломаясь в свалке, легкие повозки и кричат покалеченные люди. Идущие следом колесницы, отчаянно маневрировали, пытаясь избежать смертоносного столкновения. Те, кому это удавалось, продолжали движение вперед, а те, кто не сумел, оглашали дорожки Колизея новыми криками боли. Цезарь еще надеялся. Но, среди тех, кто продолжал гонку, его колесницы не было. Все было кончено. Ударом отшвырнув раба с дороги, Цезарь покинул свою ложу, ни разу не оглянувшись, на беговые дорожки.
Сопровождаемый своей обычной свитой, Цезарь направился на конюшню. Решив, не доверять докладу слуг, он хотел самолично разобраться в причинах постигшей неудачи. Колесницу еще не привезли и Цезарю, пришлось ждать. Конюший, упавший ниц при появлении цезаря и, не дождавшийся разрешения подняться, догадался, что колесницу постигла неудача. И это не предвещало ему ничего хорошего. Наконец появилась и колесница. Ее несли на руках шестеро дюжих рабов. Рядом с ней шли его «лошадки» в сопровождении прихрамывающего возницы. Завидев Цезаря, процессия остановилась. Рабы опустили колесницу и опустились на колени. Также поступили и остальные. Цезарь подошел к колеснице и осмотрел ее со всех сторон. Одно из колес, оказалось сломанным почти пополам, а ось, значительно погнута. Вероятно, колесо, зацепившись за ступицу соседней повозки и, не выдержав резкого торможения, переломилось. Скорее всего, возница не успел вовремя повернуть в сторону, либо девушки, разгоряченные скачкой, не сумели выполнить маневр. Сделав знак своей личной охране, Цезарь удалился во дворец.
Воины его личной охраны, взяв под стражу конюшего, возницу и девушек, погнали несчастных следом.
В груди Цезаря бушевал вулкан. В сердцах, он сорвал с головы и швырнул в угол, золотой лавровый венок, символ его власти. Теперь он мерил шагами комнату, придумывая как наказать слуг за нерадивость. Они терпеливо дожидались своей участи в соседней комнате. Так ничего и не придумав, Цезарь решил отложить наказание на неопределенный срок и, вызвав танцовщиц, для развлечения, принялся за трапезу.
Терпкое вино и вид обнаженных танцовщиц, возбудили его. Подозвав одну из танцовщиц, Цезарь заставил ее опуститься на колени и взять в рот свой возбужденный член. Девушка покорно выполнила его волю. Положив ей руку на затылок, Цезарь глубоко, почти до конца, вгонял в нее свой орган, не обращая никакого внимания на горловые спазмы, бедной рабыни. Глухо застонав, он выплеснул ей в горло струю спермы. Она при этом, каким то чудом, удержалась от рвоты. Затем, прогнав всех прочь, вновь погрузился в раздумья. Ему не хотелось лишаться такой чудесной четверки, но он просто обязан был строго наказать их. Прежде всего, чтобы было неповадно другим. Цезарь обязан заставить их страдать!
Наконец, покончив с раздумьями, Цезарь подозвал слугу и объяснил ему смысл решения. Слуга низко поклонился, выразив свою покорность и, немедленно исчез. Через некоторое время, он появился вновь с сообщением о том, что все готово. Цезарь поднялся. Другой слуга, немедленно поднес ему кубок вина с сильным возбуждающим средством. Цезарь залпом выпил и направился в приготовленную для него комнату.
Провинившиеся, ждали его стоя на коленях. Кроме них в комнате находилось не менее двух десятков стражников, а также множество всевозможных пыточных приспособлений. Его приход они приветствовали обычным: «Аве Цезарь»!
Даже те, кто ожидал пытки. Цезарь занял приготовленное для него место и, не спеша, оглядел виновных. Два юноши и четыре девушки, в возрасте около двадцати лет, стояли на коленях, не смея взглянуть в лицо Цезарю. Понимали ли они степень своей вины? Осознавали ли, цену разочарования Цезаря?
Цезарь подал знак и на середину комнаты, были поставлены шесть колодок. Палачи, поочередно подводя виновников к колодке, заставляли его нагнуться на прямых ногах и положить руки и голову, в специально проделанные отверстия, первой половины колодки. Затем, с помощью второй половины, колодки фиксировали это положение. Когда колодка закрылась над последним из виновников, палачи отошли, ожидая дальнейших приказов. Некоторое время цезарь наслаждался прекрасными «крупами» своих «лошадок», а также, не менее соблазнительными задницами юношей. Прислушиваясь к возникающей эрекции. Вдоволь налюбовавшись этим возбуждающим зрелищем, он подал знак палачам. Палачи, расположились по обеим сторонам от каждого виновника и, ободренные кивком Цезаря, принялись наносить хлесткие удары, ременными плетьми по беззащитным задницам. Помещение немедленно наполнилось истошными криками истязаемых юношей и девушек. Не имея возможности защититься, они начали вилять задницами, падать на колени, словом старались сделать все, чтобы смягчить боль от ударов.
Палачи неумолимо возвращали их в исходное положение и продолжали экзекуцию. Когда каждый получил по пятьдесят ударов, Цезарь знаком приказал прекратить. Палачи покорно остановились, но плачь и всхлипывания, продолжались еще долго. Цезарь отдал новое распоряжение и, в комнату вошли, пятеро обнаженных девушек. Одна из них подошла к Цезарю и, опустившись на колени, занялась его членом. Остальные подошли к подготовленным для этого воинам охраны и принялись возбуждать их. После недолгих манипуляций, член Цезаря достиг необходимой упругости. Почувствовав это, Цезарь поднялся и подошел к наказанным, раздумывая, с кого бы начать. Он подходил к каждому по очереди и, бесцеремонно раздвигал ягодицы. Его прикосновения вызывали новую волну стонов, но он, естественно, не обращал на это внимания. Наконец, выбрав одну из девушек, Цезарь, приставив член к её анусу, одним движением, вогнал его до упора. Бедная девушка громко застонала и задёргалась, от резкой боли. Цезарь двигался резко, глубоко вонзая в несчастную, внушительного вида орган. Прервавшись на мгновение, он приказал одному из воинов, заткнуть ей глотку. Тот с готовностью выполнил это приказание.
Подойдя с другой стороны колодки, воин взял девушку за волосы и, заставил её, взять в рот свой член. Для убедительности, воин наградил её парой увесистых затрещин и, бедняжке ничего не оставалось, кроме как захлёбываясь собственными слезами и, содрогаясь от боли исполнить волю мучителей. Её товарищи по несчастью, не могли видеть, что делается у них за спиной, но по её судорожным движениям, догадывались, что происходящее, не доставляет ей удовольствия. Немой страх стоял в их глазах. Они хорошо понимали, что через некоторое время их постигнет та же, если не еще худшая участь.
Сильно прижав к себе ягодицы своей «лошадки», Цезарь кончил. Оставив свою жертву, он опустился на стул, приказав занять его место, ожидавшему воину. А, что бы остальным наказуемым было не скучно, он распорядился подогреть их очередной порцией порки. Тот час же комната вновь наполнилась истошными криками. Цезарь отдыхал, неторопливо потягивая вино, с возбуждающим и наслаждался видом насилия. Затем, он подал знак воинам и, покорные его воле, они принялись насиловать несчастных безостановочно. Когда кто нибудь кончал, его место немедленно, занимал следующий, достигший эрекции, воин.
Над Цезарем во всю трудились девушки, пытаясь помочь ему обрести упругость члена, для продолжения оргии. Наконец, им удалось вернуть члену Цезаря, более или менее, твердое состояние. Конечно, об анальном сношении уже не могло быть и речи. Девушки помогли уже порядком охмелевшему Цезарю лечь и, освободив от колодок, одну из провинившихся, подвели её к нему. Она безропотно села на Цезаря верхом и ловким движением руки вставила его член в свою вагину. Плавно поднимаясь и опускаясь, она доставляла Цезарю видимое удовольствие. Его член, то появлялся, то целиком исчезал в её влажной промежности. Стенки упругого, но нежного влагалища, ласково обнимали член Цезаря, скользя по его обнаженным нервам. Цезарь наслаждался. Руками он ласкал тугую девичью грудь, временами стискивая её в страстном порыве. Ему показалось, что не хватает остроты ощущений, и он знаком подозвал стоящего рядом воина. Угадав желание Цезаря, девушка приникла к нему всем телом. Воин, устроившись сзади, стал медленно вводить член в её анальное отверстие. Временами она морщилась, но не издавала ни единого звука. Цезарь чувствовал, как над его членом двигался ещё один орган. Со временем, его движения стали более ритмичны и напористы. Девушка прерывисто дышала и временами, из её груди вырывались тяжелые стоны, не то наслаждения, не то боли. Трение двух членов, разделённых тонкой перегородкой, друг об друга, доставляло ни с чем не сравнимое ощущение, однако, для полноты картины не хватало ещё одного участника. Тогда Цезарь подозвал еще одного воина. Увидев перед своим лицом вздыбленный член, девушка, не раздумывая, принялась облизывать, нежную, глянцевую головку, а затем взяла его в рот целиком, продолжая издавать при этом сладострастные стоны. Её голова быстро задвигалась. Временами, она выпускала член изо рта и её быстрый язычок, ласкал уздечку пульсирующего члена. Ноги воина от наслаждения, заметно дрожали. Видя как жадно, девушка всасывает в себя, блестящий от влаги член и, не в силах больше сдерживаться, Цезарь испытал бурный оргазм. Почувствовав это, все участники немедленно остановились и, дождавшись окончания оргазма, освободили Цезаря.
Отдыхая, Цезарь прикладывался к спасительному кубку, но, несмотря на то, что над ним усиленно трудились сразу три девушки, ничего похожего на эрекцию добиться уже не мог. От большого количества выпитого вина разум Цезаря сильно помутился. Проще сказать, он напился почти до невменяемого состояния и, теперь лез целоваться ко всем без разбору.
За окном стемнело, но Цезарь был не в состоянии распорядиться зажечь светильники, и комната плавно погружалась во мрак. Венок с головы цезаря слетел и, в темноте, среди множества обнаженных тел, уже нельзя было различить его фигуру. К тому же, то ли от выпитого, то ли в силу природных наклонностей, Цезарь проявлял все больше внимания к мужчинам. А так как, активных действий, он уже предпринимать не мог, поэтому, несколько раз, испытал себя в роли женщины.
К полуночи, выпив очередной кубок вина, Цезарь уснул. Оргия немедленно прекратилась. Несколько дюжих рабов отнесли бесчувственное тело Цезаря в опочивальню, откуда до самого утра, доносился его пьяный храп.
Утром, проснувшись после тяжелого похмелья, он с трудом дотянулся до бокала легкого вина и, залпом выпил его. Полежав еще немного в постели, он с трудом поднялся и дошел до окна. Ему хотелось подышать свежим, утренним воздухом. Растворив окно, он с грустью заметил как на пригорке, разбирают декорации Колизея. «Быстрые ребята», — подумал он.
Сказка кончилась. Естественно, никаким Цезарем он не был. Просто он был клиентом «Колыбели грез». Одному Богу известно, во что ему это обходилось.
За спиной раздалось легкое покашливание. Пришел стюард. Мужчина повернулся к нему. Стюард вежливо поклонился и спросил:
— Его Светлость попросил спросить, доволен ли господин отдыхом?
— А что же он сам не зашел? — Вопросом на вопрос ответил мужчина.
— К сожалению, Его Светлость, не смог засвидетельствовать лично, свое почтение. Слишком много дел. Но он поручил мне справиться о проведенном отдыхе и если есть недочеты, компенсировать их, либо немедленно, либо учесть в стоимость следующих посещений. Его Светлость, также, поручил мне узнать, когда в следующий раз, столь высокий гость, почтит нас своим посещением?
Мужчина, вновь отвернулся к окну и подумал: — «Как же, Не смог засвидетельствовать! Да он отродясь не свидетельствовал. Не считает обязательным. Сволочь! Интересно, каких же клиентов, этот выскочка считает важными? Мог бы и уважить! Не переломился бы!»
Но вслух он сказал совершенно другое:
— Передайте Его Светлости, что я доволен! Все было на высшем уровне, впрочем, как и всегда! Передайте, также, мою благодарность за заботу, которую он, неизменно, проявляет к моей скромной персоне. В ближайшем месяце, я заеду, для разработки нового сценария, тогда и договоримся о встрече. Это все! Распорядитесь, пожалуйста, чтобы подали машину и, принесите мою одежду.
Через минуту, стюард вернулся с одеждой. Мужчина еще раз поблагодарил его и, на прощание, сунул ему в нагрудный карман, купюру солидного достоинства. Стюард рассыпался в любезностях.
«Господи» — подумал мужчина, — «Сколько я им плачу! Хотя конечно, в каком еще месте, можно почувствовать себя настоящим цезарем? Только в «Колыбели грез»!» И одеваясь, он мысленно унесся в новую фантазию. Такую же красивую, как и вчерашнюю и, очевидно, не менее дорогую. «Интересно», — подумал он, — «сколько они за это запросят? А, все равно, придется отдать! Дело обещает незабываемые ощущения!»