Бег в никуда (Глава 4)

ГЛАВА 4. Сегодня Станислава Николаевича вызвал к себе директор. Ничего необычного в этом не было. Станислав Николаевич сразу догадался: предстоит длительная командировка. Молча выслушав сетования на тяжелую обстановку с финансами и кадрами, он только кивнул в ответ на вопрос о возможности съездить с инспекторской проверкой.

Затем, он, также молча, выслушал длинное и пространное объяснение задач, которое в итоге, свелось к двум-трем фразам. Вообще, шеф любил разводить «опусы» и всегда говорил много и пространно, добавляя кучу никому не нужных подробностей и несбыточных пожеланий. Иногда, он так увлекался, что забывал суть вопроса и тогда подчиненные, как можно тактичнее, возвращали разговор к начальной теме. Надо сказать, что, несмотря на неумение четко поставить задачу, его шеф, обладал настоящим талантом стратега. Именно благодаря его умению находить не стандартные решения и разрабатывать новые направления деятельности, их компания существовала до сих пор.
Не смотря на то, что благосостояние Станислава Николаевича никак не зависело от его работы в данной фирме, равно как и от существования ее вообще, он симпатизировал директору. Где — то в глубине души, он даже жалел, что не может увлечься этой работой всерьез.
Не тратя времени на долгие сборы, Станислав Николаевич, в тот же вечер, сел на поезд и отбыл в дальнюю, длительную командировку. Задание было не сложным, время не ограниченно, значит, он сможет заняться тем, чем он собственно жил все эти годы…

***
…Мужчина медленно брел по опустевшей улице. Над городом висела глубокая, по-летнему теплая ночь. Фонари уже не горели, но от подсвеченных витрин и светящихся рекламных щитов, света вполне хватало для ночной прогулки. Он сосредоточенно смотрел себе под ноги, лишь иногда озираясь по сторонам. Казалось, его мысли очень далеки от окружающей его действительности. На самом деле, сейчас он как раз старался отогнать от себя все мысли и просто отдохнуть, наслаждаясь ночной тишиной уснувшего, родного города. Ему никто не мешал. Впереди, на некотором расстоянии, двигалась пара ребят из тех, на ком необъятные пиджаки выглядят детскими курточками, надетыми не по размеру. Такая же пара ребят шагала позади него.
Вдалеке, замаячила влюбленная парочка, двигавшаяся навстречу процессии. Один из телохранителей, ускорив шаг, решительно двинулся к ним. Подойдя к влюбленным, он, с обольстительной улыбкой, попросил их перейти на противоположную сторону улицы. Естественно, отказать такому обаятельному молодому человеку они не смогли и, вприпрыжку, выполнили его просьбу. Потом, они долго стояли, заворожено вглядываясь в фигуру мужчины, видимо, надеясь узнать в нем кого нибудь из знаменитостей, но, к сожалению, безуспешно. Им он был совершенно неизвестен. Разочарование и неутоленное любопытство они компенсировали долгим и, наверное, страстным поцелуем.
На некоторое время эта сентиментальная сценка привлекла внимание мужчины, но, вскоре, он снова глядел себе под ноги и медленно двигался по пустынным улицам в сторону городской набережной.
Он любил этот город. Здесь он родился и вырос. Здесь прошли самые лучшие и, вместе с тем, самые тяжелые для него годы. Какая-то непонятная сила заставляла его, снова и снова, возвращаться сюда, даже теперь, когда он мог позволить себе все, ну или почти все. Но почему-то именно теперь, когда любой город мира с радостью принял бы его, он все чаще, бросая все дела, мчался сюда, чтобы вот так, просто, побродить по темным улицам, знакомым и родным с детства. Правда, для всех, он продолжал по-прежнему жить в этом городе, где-то там, на окраине. И только самые близкие, а вернее сказать приближенные знали, что здесь живет совсем другой человек. Очень похожий. Естественно, совпадало все, вплоть до шрамов и родинок. Но настоящим был он.
Сейчас он добился всего, чего только можно пожелать. Но как тяжело ему это далось…
Никто не мог ему помочь. Или не хотел. Да и не мог он ни к кому обратиться за помощью. В том деле, которым он занимался, искать помощников было нельзя. Ему приходилось постепенно, шаг за шагом, карабкаться на скалу жизни, пока, наконец, он не добрался до самой вершины. Теперь над ним нет никого. Но и рядом никого. Леденящая душу пустота! Все кто вертится рядом с ним, ждут от него или денег, или чего-то еще. Как бы высоко они не стояли, все они теперь подобострастно заглядывают ему в глаза и клянутся в вечной дружбе, с усилием стирая со своего лица гримасу неприязни и отвращения. И те, кому платит он, и те, кто платит ему. Все они ненавидят его, хотя именно он, воплощает в их жизнь то, о чем они мечтают в своих самых сокровенных снах. В самых буйных фантазиях. Раньше, до него, они не смели на это даже надеяться. Он, это индустрия их развлечений. Он дает им все, что только может вообразить их больная, извращенная фантазия. И они готовы платить ему, беречь его как самую дорогую сокровищницу! Для многих он стал единственным смыслом жизни.
Первоначально это было смыслом жизни и для него. Потом пришло пресыщение. Затем, это переросло в работу и перестало приносить то безудержное удовольствие, которое так захватывало в начале. Сейчас приходится постоянно изобретать что-то новое. И не только для других, но и для себя.
Создание его «Колыбели грез» началось давно. С самой малости, с видео. Вначале, он страстно увлекся пикантными видеофильмами, но большинство из них, казались ему лишенными остроты и фантазии. Натуральных чувств. Тогда он осознал, чего хочет, за что готов платить свои, тогда еще скудные средства. И за что другие, безусловно, также готовы щедро заплатить. Много времени прошло в поисках, пока у него не появилась своя собственная, естественно нелегальная, видеостудия. Однако он оказался не лишенным таланта, и это принесло свои плоды. Понемногу, появлялись клиенты, связи, деньги. Несмотря на солидные доходы, приходилось часто переезжать с места на место, заметать следы. К сожалению, он по-прежнему был недоволен собой, своими фильмами. По его мнению, в них по прежнему не хватало жизненной натуральности. Их приходилось улучшать до бесконечности. Пока, наконец, в его мыслях не родилась теперешняя «Колыбель грез». Когда же он осознал финансовые
горизонты будущего предприятия, ему стало страшно. Тех, кто станет впоследствии его клиентом, вряд ли остановит криминальность идеи и незаконность действий. Потому, что они и есть закон! Сейчас, без него, они пытаются делать то же самое, испытывая при этом колоссальные трудности. И если, найдется кто-нибудь, кто предложит им это в удобной форме, они с радостью распахнут для него и свои двери, и свои кошельки. Так и случилось позже.
С этого момента он перестал тратить деньги. Все свои средства он бросил на достижение намеченной цели.

* * *
-Встать!
Услышала Настя резкий окрик и проснулась. Обведя комнату полусонным взглядом и заметив в дверях охранницу, девушка недовольно поморщилась. Однако, помня урок вчерашнего дня, она встала, сбрасывая с себя остатки сна и сладко потянувшись, замерла в ожидании. Охранница безмолвно наблюдала за ее действиями, не проявляя при этом ни нетерпения, ни раздражения. Затем, решив, что Настя проснулась окончательно, кивком головы, позвала ее за собой.
Пропетляв по коридорам, они пришли в обширное помещение, большую часть которого, занимали гинекологические кресла, зеркала и различные парикмахерские приспособления. Настю усадили в свободное кресло, и молодая девушка принялась старательно выбривать ее «прелести». Настя не противилась. Она вообще решила ничему не противиться. Тем более что от ее желаний ничего не зависело. Рядом с ней, подобной процедуре подвергались и другие девушки. Многим из них, одновременно с этим, укладывали волосы и делали макияж. От нечего делать, Настя глазела по сторонам. Насте, почему-то, ни прически, ни макияжа не делали и это ее слегка раздосадовало. Следующая комната, куда ее проводили после «процедур», вызвала и недоумение и улыбку одновременно. Ее взору представилась забавная картина: вдоль стен находилось не менее двух десятков унитазов и, почти все, были заняты. Чуть дальше, за тонкой перегородкой, стояло несколько медицинских кушеток, вокруг которых, сновали девушки, одетые в белые передники и колпаки. Одна из них, сразу же, подошла к Насте и легонько подтолкнула ее к свободной кушетке.
-Ложись на бок и подогни колени к животу! — почти ласково сказала она.
-На какой? — на всякий случай спросила Настя.
-На какой хочешь! — со смешком ответила девушка.
Настя устроилась на кушетке. Предстоящая процедура, безусловно, была ей знакома, но, естественно, особого восторга не вызывала.
Прикосновение к анусу заставило Настю инстинктивно вздрогнуть и сжаться.
-Тихо, тихо, расслабься! — скомандовала ей девушка, обильно смазывая задний проход жирным кремом. Затем она ввела клизму.
Внушительный вид стоящей неподалеку охранницы, предостерегал Настю от любых необдуманных действий. «По крайней мере, не бьют», думала Настя. Тем временем, вода медленно заполняла ее внутренности. Живот заметно тяжелел. Становилось трудно дышать. Ей показалось, что еще чуть-чуть и все у нее внутри лопнет. Однако, этого «чуть-чуть», не последовало.
-Все, беги! Закончишь, вернешься. — Услышала она знакомый голос.
Ощущая себя полным графином, Настя с трудом сползла с кушетки и, стараясь не плескать воду в животе, медленно двинулась к вожделенному унитазу. Силы ягодиц едва хватало на то, чтобы сдерживать позывы, а каждое неосторожное движение немедленно отдавалось болью. Кое-как она добралась до места…
Процедура повторилась несколько раз. После этого, ее и еще нескольких девушек, отвели в спортзал. Настя никогда не утруждала себя физическими упражнениями, справедливо полагая, что фигура у нее и без того классная, но, к сожалению, выбора не было. Пришлось попотеть, занимаясь шейпингом.
Заниматься нагишом было не совсем обычно. В основном, она уже привыкла к своей наготе, но данная ситуация, что называется, не тот случай. «Трясти титьками» оказалось не слишком приятно, а когда дело дошло до махов ногами, Настя и вовсе замешкалась. Во — первых потому, что она уже достаточно напрыгалась, для первого раза, а во вторых, подобные жесты, показались ей через чур, фривольными. Из раздумья ее вывел резкий окрик:
-Всем стоп! — и уже обращенный непосредственно к ней:
— Повернись! Нагнись!
Смысл команды дошел не сразу. Голова слегка закружилась от подступившего бессильного страха. Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле,потому, что в этот момент, она получила хороший удар под дых. Дыхание перехватило, а резкая боль заставила ее согнуться пополам. Перед глазами поплыли радужные круги. В следующее мгновение, ее шея оказалась зажатой между ног. На выпяченную задницу посыпался град свистящих ударов. Кричать она еще не могла, зато из глаз ручьем полились слезы. Инстинктивно, она попыталась вилять задницей, чтобы вывести ее из-под жалящих ударов и, вдобавок, прикрыть ее руками. Однако, выдержки, чтобы прикрываться руками, не хватило. Вдобавок, удары стали сильнее и чаще. Поняв, что попытки ослабить боль, приводят лишь к дополнительным искрам из глаз, Настя прекратила сопротивляться и, в остальное время экзекуции, только выла на разных тонах. Высота издаваемых нот, естественно, напрямую зависела от точности попадания и силы удара. Наконец, бедра, сдавливающие ее шею, ослабли, и Настя грохнулась на пол, продолжая реветь.
-Встать! Занять свое место!
Следующий окрик тренера заставил Настю мобилизовать все свои силы, подняться и, во избежание повторения, занять свое место. Все остальные движения тренера девушка выполняла с удвоенным старанием и энергией. От того, что она вертелась во время наказания, часть ударов пришлась по ногам и бокам и, именно они, доставляли ей сейчас особенные неприятности. Теперь ей стало понятно, почему та девочка, в столовой, немедленно приняла позу максимально удобную для охранницы.
Оказывается, у человека есть много мест более чувствительных к наказанию чем зад, а если учесть, что наказание неизбежно, то желательно, чтобы экзекутор не злился и не промахивался. Вдобавок, когда Настя представляла вид своего исполосованного со стороны, то краснела до самых кончиков ушей. Ей представлялось, что все остальные только и делают, что глазеют на нее. А то, что все, также как и она, ловят глазами каждый жест тренера, чтобы не повторить ее «подвиг», ей просто не пришло в голову.
После занятий, ее, как и в первый раз, помыли, сделали массаж и натерли душистыми маслами. Затем, Насте сделали прическу и макияж.
Входя в Настино положение, девушки колдовали над ней стоя на табуретах. В своем деле они оказались большими мастерами и, через некоторое время, из зеркала на Настю смотрела столь привлекательная девушка, что будь она мальчишкой, обязательно бы влюбилась в себя.
После всего этого Настю вновь вернули в ее комнату. Слегка поразмыслив, девушка пришла к выводу, что ее подготовили к встрече с кем-то. И, судя по предыдущему опыту, эта встреча не предвещала ничего хорошего. Однако за ослушание строго наказывают, а бежать, пока, если это вообще возможно, случая не представилось. Оставалось ждать. Или покончить с собой. Но этого почему-то не хотелось. Совсем! Раньше, особенно в детстве, Настя частенько представляла себе, как она умирает, как суетятся вокруг родители, как они рыдают, осознавая, что неправильно поступали по отношению к ней. Но ничего уже нельзя сделать, поздно, надо было думать раньше! В общем, целое море слез и т.д.
Но всерьез об этом даже думать не хотелось. Ведь не может же этот сон продолжаться вечно? Или может? Придется ждать. И терпеть. Конечно, эта мысль не доставляла никакой радости. Вообще-то, если исключить пару неприятных моментов, то сегодняшний день прошел довольно сносно. А если бы она, случайно, не «нарвалась» на тренировке, из-за своих дурацких комплексов, то все обстояло бы еще лучше. К своему обнаженному виду Настя уже начала привыкать, тем более что здесь так ходят все и достаточно тепло, чтобы не мерзнуть, даже жарко. Конечно, если бы ее просто трахали, без битья, было бы гораздо лучше! Но тут уж, как говориться, если бы, да кабы…
Вспомнился и пережитый оргазм. Его хотелось бы повторить! И лучше не один раз!
Такие противоречивые мысли блуждали в Настиной голове, отвлекая ее от томительного ожидания и страха связанного с ним. Все же с течением времени, страх нарастал, вытесняя все остальные мысли и чувства.
Чтобы хоть чем — то занять себя, Настя принялась ходить по комнате и разглядывать стены и потолок. Странно, но за все время, что она находилась здесь, у нее ни разу не нашлось времени, или сил, для этого. Слишком много событий произошло за это время и, до осмотра собственного пристанища, просто руки не доходили. Или ноги. Теперь вот дошли. Хотя осматривать было в сущности нечего. Кроме унитаза, биде, умывальника, небольшой перегородки, отделяющей все это от кровати, в комнате ничего не было. Совсем ничего! Большую часть комнаты занимала кровать, изголовьем вплотную придвинутая к стене. На стенах — обои, с каким то замысловатым рисунком, потолок казался сделанным из матового стекла, через которое, вся комната наполнялась мягким, уютным светом. Больше ничего. Все выдержанно в строгом стиле. Даже слишком строгом. Все просто, все понятно, все подготовлено для узников. Полная изоляция от внешнего мира. Единственная деталь, не укладывающаяся в общую картину — светящаяся шкала, состоящая из нескольких полупрозрачных квадратиков, расположенная в спинке кровати у изголовья. Каждый из квадратиков, размером, примерно со спичечный коробок, светился своим цветом. Для ночника, их свет был слишком слабым, а орнаментом их и вовсе назвать было нельзя. В общем, их предназначение непонятно и подозрительно. Настя легла на кровать, животом вниз и, приблизив глаза почти вплотную к квадратикам, попыталась заглянуть внутрь. Безрезультатно! Квадратики оказались совершенно непрозрачными! Настя погладила их рукой и, от ее прикосновения они, разом, засветились ярче. Вдобавок, что-то мелькнуло у нее за спиной. Испугавшись, Настя резко отдернула руку и обернулась. Почти всю противоположную стену занимал светящийся телевизионный экран. На экране, крупные буквы объясняли предназначение каждого квадрата и функции, которые он включает. Некоторые Насте показались странными и непонятными, например «Гр.Уб.», или «Контроль». Набравшись смелости и подготовившись к неожиданностям, Настя дотронулась до квадрата «Контроль». Ничего страшного не произошло. Просто на экране появились разные символы, бьющееся сердце с цифрой рядом, линейка с цифрами снизу и сверху, несколькими кривыми и шкалами с непонятными названиями типа «Синусовый ритм» и так далее. Зато внизу экрана высветился прямоугольный циферблат. Это обрадовало девушку. Теперь она могла знать время! Например, сейчас часы показывали 21-45. Настя протянула руку к следующему квадратику и, неожиданно, цифры на экране запрыгали, заплясали шкалы и кривые. Девушка замерла, циферки на экране тоже затаились. Поняв в чем дело, Настя от души рассмеялась. Экран показывал работу ее собственного организма. «Так я скоро буду бояться собственной тени!» — с досадой подумала Настя. Решив больше ничего не бояться, девушка долго развлекалась тем, что нажимала подряд на все квадраты. В том числе и «Гр.Уб.». При этом из стены выдвигался небольшой столик с мягким пуфиком и зеркалом. Всю поверхность столика состояла из маленьких углублений, занятых различной косметикой. Одних теней было, наверное, штук сто. По соседству со столиком, в стене, оказался спрятан холодильник, в котором охлаждались различные напитки. Правда, только безалкогольные. Остальные квадраты управляли телевизором. По крайней мере, больше никаких сюрпризов в стенах Настя не нашла. Телевизионных каналов имелось довольно много, однако, все они транслировались на непонятных языках и смотреть их было скучновато. Единственный канал шедший на русском языке, который Настя обнаружила, ничего не показывал. Когда она переключала телевизор на него, экран на мгновение потухал, а затем на нем загоралась надпись гласившая: «В настоящее время доступ к спец. программе невозможен. Попробуйте ввести пароль или перезагрузить программу». Но сколько Настя не щелкала, программа упорно не хотела перезагружаться, никакой подсказки как вводить пароль и какой он, этот пароль, тоже нигде не было. Устав от бесплодных попыток, Настя переключила телевизор на первую попавшуюся музыкальную программу и решила слушать музыку. Тем боле, что ничего другого не оставалось.